Горький в Арзамасе

Арзамасские корни Верхополья

Арзамасская ссылка М. Горького была недолгой. Но это лето 1902 года оказалось для писателя творчески насыщенным. Он завершил пьесу «На дне», взялся за работу над драмой «Дачники», задумал одноактную пьесу «Человек».

Некоторые полагают, что Горький предвзято отнесся к Арзамасу, выставив его дремуче-затхлым: мол, только двух интересных людей и заметил – «правильного попа» Ф. И.  Владимирского и кривого на один глаз сапожника А. Н. Забродина, хотя  в городе в ту пору имелись и другие колоритные фигуры  среди купцов,  духовенства и чиновников.

Тем не менее, многое из того, что происходило в городе и о чем судачили на улицах, доходило до Горького. И отложилось в его памяти. Когда же в 1905 году вышла пьеса «Варвары», арзамасцы от удивления вытянули носы: «Тю, глянь-ко, этот город Верхополье списан прямо с Арзамаса!» Мало того, заметили, что писатель густо «населил» Верхополье арзамасскими персонами.

Так каковы же признаки схожести Арзамаса и Верхополья?

Прежде всего, события пьесы напоминают реальную картину событий, происходивших в Арзамасе в конце XIX - начале XX века. Именно тогда началась прокладка железной дороги Нижний – Ромоданово – Арзамас. Это главное сходство.

 Вторая примета – гостиница с бильярдом. Она присутствует в «Варварах». Но мы знаем, по воспоминаниям Александра Семеновича Потехина, что в Арзамасе при гостинице купца Стрегулина в ресторане был единственный на весь город бильярд. Бывал ли здесь Горький?  Возможно, и проживал, пока не поселился в доме Подсосовой на Сальниковой улице.  А вот приезжавшие к нему гости неприменно останавливались в Стрегулинских номерах.

Еще одна характерная деталь: в Верхополье упоминаются «три извозчика и оркестр». Опять же, по воспоминаниям современников, около Стрегулинской гостиницы постоянно дежурили извозчики, всегда готовые к услугам пассажиров. И духовой оркестр в Арзамасе имелся. Он создан был при пожарном обществе. Летом музыканты выступали с концертами в городском саду и на бульваре, а зимой – в общественном собрании и на катке. Так что Алексей Максимович имел удовольствие слушать концерты оркестра, когда прогуливался по городу.

Это основные внешние сходства между Арзамасом и Верхопольем. Хотя есть и другие. Многие черты арзамасской жизни, бытовые подробности и конкретные детали в пьесе указывают на то, что ряд горьковских героев имеют арзамасские корни. Кажется, писатель просто взял да перенес их в пьесу.

Так, работая над образом инженера Черкуна и его жены Анны, Алексей Максимович, безусловно, держал в уме инженера-механика Евгения Александровича Гоппиуса, автора проекта станции Арзамас, и его жену Марию Валериановну. Они жили на той же Сальниковой улице, что и Горький – на отлете, почти у Всехсвятского кладбища. Семейная жизнь у Гоппиус, как и в пьесе у Черкуна, не сложилась – расстались. Только Гоппиус, дочь титулярного советника, окончившая Уфимскую Мариинскую женскую гимназию с золотой медалью, в отличие от горьковской Анны, была натура деятельная, ушла в революцию и сделала неплохую партийно-номенклатурную карьеру.

 Но вот что интересно: Горький уехал из Арзамаса в 1902 -м, а Гоппиус расстались в 1903 году. Писатель с ними после ссылки не встречался. Каким же надо было быть тонким психологом, чтобы уловить холод в отношениях супругов и предвидеть, что семейная жизнь у них не заладится?!

 В том же, 1902 году, Арзамас вовсю судачил о Елене Памфиловне, жене доктора Дмитрия Наркисовича  Дорошевского. Эффектная брюнетка закрутила роман с врачом Кащеевым, родила двойню. Позднее сошлась с реалистом – товарищем своего старшего сына. Любовь стала главным содержанием и смыслом ее жизни. Жили Дорошевские на Сальниковой улице, неподалеку от Горького. Конечно же, Алексей Максимович знал об амурных приключениях «докторовой жены». Писатель просто не мог не воспользоваться таким интересным фактом: он вставил любвеобильную даму и ее мужа-рогоносца в пьесу под именем Надежды Поликарповны и акцизного чиновника Монахова; даже фамилию даме-сердцеедке дал арзамасскую – Монаховы жили в городе два века. О том, что Алексей Максимович хорошо знал эту историю, мы видим из его письма к Антону Павловичу Чехову: «До чертиков хочется видеть Вас и быть на репетиции Вашей пьесы. И своей. И видеть всех людей,— людей, которые ходят быстро, не носят галстухов, от которых глаза слепнут, и говорят о чем-нибудь еще, кроме солонины, поведения докторовой жены, игры в 66 или 666. Надоело мне здесь». О «докторовой жене» вспомнит Горький еще раз, вставив рассказ о любовных утехах в очерк «Леонид Андреев».

 Вместе с тем прообразом Надежды Монаховой могла быть и красавица Таисия Ситникова, молодая жена ардатовского секретаря съезда земских начальников. Горький познакомился с ней, когда она приезжала в Арзамас к отцу – коллежскому регистратору Добросмыслову, проживавшему на улице Сальникова.

Пристальный глаз писателя подмечает все, что для обывателей стало уже обыденным, прозаичным и бытовым. Он пишет Чехову: «…здесь есть дама, которая ходит в конфедератке, с хлыстом в руке и собакой на цепи; при встрече с "поднадзорным" она делает страшно презрительное лицо и отвертывается в сторону»; «По улицам ходят одни попы и ищут -- кого бы похоронить, хоть за 30 к.? Горничная податного инспектора -  единственная интересная женщина на все 10 000 жителей, но она, чертовка, с таким усердием служит Амуру, что ее, наверное, поклонники разорвут на кусочки или Венера оторвет ей нос»; «Собаки воют, вороны каркают, петухи поют, колокола звонят, а людей -- нет!».

Общество города Верхополья представлено в пьесе городским головой Резодубовым, купцом Притыкиным, Дробязгиным и другими персонажами. Их писатель наделил чертами характеров, присущих двум арзамасцам – председателю уездного земства Александру Александровичу Кассилю и его родственнику Дмитрию Васильевичу Хотяинцеву, снимавшему квартиру на Сальниковой улице (поместье его находилось в селе Гари Вадской волости): в городе они известны были своим резким отношением к прогрессивным начинаниям. Горький даже сетовал на Хотяинцева: «Особенно невзлюбил меня сосед, земский начальник Хотяинцев», «предупреждает разных людей, чтобы они бежали от меня».

Впрочем, отношение Алексея Максимовича к Дмитрию Васильевичу было все же несколько предвзятым, тенденциозным. Вряд ли он знал, что Хотяинцев на свои средства содержал народную библиотеку в селе Вад; что, заметив в крестьянском мальчике шустрый ум и жажду знаний, он дал образование профессору Николаю Андреевичу Звереву, который стал начальником Главного управления по делам печати в Министерстве внутренних, и именно при нем, сторонником неограниченной монархии, правая печать, усердно поддерживавшая правительство, подвергалась таким же карам, как и печать оппозиционная.

Прототипами исправника города Верхополья стали арзамасский уездный исправник Владимир Семенович Сафонов и полицейский надзиратель Василий Федорович Данилов. Это им было поручено губернским начальством строго бдеть за ссыльным писателем. Хлопот они ему доставили изрядно, так как службу несли рьяно.

А вот дворянки Богаевские «срисованы» с Надежды Ивановны Дмитриевой и ее племянницы Марии Николаевны Кутлибицкой, представительниц старинного дворянского рода. То, что Горький знал о них – вне всякого сомнения. Дочь Дмириевой была замужем за титулярным советником Леонидом Леонидовичем Оболенским. В письме к Пятницкому Горький сообщает: «Местные жители ко мне не ходят, боясь замарать репутацию благонамеренных. И представьте! – этим заражен и Оболенский – сын писателя – податной инспектор».

Кстати, три действия пьесы проходят в саду и доме Богаевской, которые по описанию напоминают имение Дмитриевой. Отправляясь на Мокрый овраг, Горький проходил мимо этого большого дома с мезонином, окруженного садом, где росли яблони, вишни, липы, находившегося все на той же Сальниковой улице.

Таковы арзамасские корни жителей города Верхополья.

Вячеслав Панкратов